Хатынь – это Рубикон. Это грань между человеческим и нечеловеческим, за которой люди превращаются в нечто, чему нет названия. А их жертвы превращаются в «насекомых», «колорадов», «ватников».
Это значимая социально-психологическая веха общества. После неё уже не может быть, как прежде. После неё невозможно сказать «Извините, мы ошиблись» или «Извините, мы не хотели».
Хотели.
Ещё как хотели.
И убивать. И наблюдать за мучениями. И радоваться силе, превосходству над слабыми и безоружными. Так было в Киеве на Майдане, так было в Одессе 2 мая 2014 года, когда бандеровцы жгли одесситов, как в Гитлеровской Германии.
После Хатыни возможна только высшая мера социальной защиты. Высшая мера наказания. И после Хатыни 1943, и после Хатыни 2014.
Khatyn is a Rubicon. This is the distinction between human and non-human, after it people are transformed into something that has no name. And their victims are transformed into "insects", "colorado", "Vatnik" (quilted jacket, in such manner Bandera call all Russians) .
This is a significant social and psychological milestone of society. When it can no longer be as before. When it is impossible to say, "Sorry, we made a mistake" or "I'm sorry, we did not want."
Wanted.
Even as they wanted.
To kill. And to watch the torment. And to rejoice in the strength, superiority over the weak and unarmed. So it was in Kiev on maidan, it was in Odessa, May 2, 2014, when Bandera nationalists burned citizens of Odessa, so it was in Hitler's Germany.
After Khatyn only the highest form of social protection can be. Capital punishment. And after Katyn-1943, and after Katyn-2014.
«…Кровавая трагедия этого лесного поселения из 26 дворов состоялась 22 марта 1943 года. 149 человек, из них 76 детей, навечно остались в этой адской могиле. Все, кроме одного — Йосифа Йосифовича Каминского, который случайно спасся из горящего, переполненного людьми сарая и в бронзе предстал теперь с мертвым сыном на протянутых руках. В этих его руках всё — и отчаяние, и трагизм, и бесконечная воля к жизни, которая и предоставила белорусам возможность выстоять и победить.», — написал Василь Быков в статье «Колокола Хатыни» в 1972 году.
«... The bloody tragedy of this forest settlements consisted of 26 yards was held March 22, 1943. 149 people, including 76 children, remained forever in the infernal grave. All - except one, Yosifovich Joseph Kaminsky, who accidentally escaped from the burning, overcrowded barn and in bronze appeared now with the dead son in outstretched hands. In these his hands is everything - and despair, and tragedy, and the infinite will to live, which provided an opportunity for Belarusians to survive and win», - Vasil Bykov wrote in his article «The Bells of Khatyn» in 1972.
Всех мирных людей – стариков, женщин детей – выгнали из домов, загнали в колхозный сарай. Затем каратели из 118-го полицейского батальона обложили сарай соломой, облили бензином и подожгли. Когда стены от огня начали рушиться, обожжённые люди в горящей одежде бросились наружу. И тогда в упор ударили пулемёты карателей. В огне и под пулями погибли 149 жителей деревни, из них 75 детей младше 16 лет. Вся деревня была сожжена дотла.
Чудом выжил один человек. 56-летний деревенский кузнец Иосиф Каминский. Он очнулся поздно ночью. И среди мёртвых тел нашёл сына. Мальчик был тяжело ранен в живот – и умер на руках отца.
Кажется, сегодня в Белоруссии, на Украине и в России кое-кто посмел забыть, кто именно убивал в Хатыни.
All civilians - old men, women, children – were driven from their homes, herded into the shed. Then punishers of the 118th Police Battalion surrounded the shed with straw, doused with gasoline and set on fire. When the walls began to crumble, baked people in their burning clothes rushed out. And then punitive machine guns began to shoot at close range. The fire and the bullets killed 149 villagers, including 75 children under 16 years. The whole village was burned down.
Miraculously one person survived. 56-year-old village smith Joseph Kaminsky. He woke up late at night. And found among the dead bodies his son. The boy was seriously wounded in the stomach - and died on his father's hands.
It seems that today in Belarus, Ukraine and Russia some people dared to forget who killed in Katyn.
Долгие годы списки преступников тщательно обходили в печати. Руководству СССР не хотелось нагнетать тему. Гитлеровцы. И всё. Не уточнялось, из кого был сформирован 118-й батальон. Руководство сделало заседания по делам полицаев, участвовавших в уничтожении Хатыни, закрытыми - чтобы «не бросить тень на братский народ». Но информация стала распространяться. Выяснилось, что 118-ый специальный полицейский батальон был сформирован в 1942 году в Киеве преимущественно из украинских националистов, жителей западных областей, которые сразу же согласились сотрудничать с гитлеровцами, прошли спецподготовку в Германии и приняли военную присягу на верность Гитлеру.
For years, the lists of criminals were carefully avoided in print. The Soviet leadership did not want to escalate the issue. Nazis. That’s all. It was not specified, who was in the 118th battalion. The leadership made law processes closed – “not to cast a shadow on the fraternal people”. But the information began to spread. It was found that the 118 th special police battalion was formed in 1942 in Kiev, mainly from Ukrainian nationalists, the inhabitants of the western regions of Ukraine, which immediately agreed to cooperate with the Nazis, passed special training in Germany and took the military oath of allegiance to Hitler.
Ранним утром 22.3.1943 на пересечении дорог Плещеницы – Логойск – Козыри – Хатынь партизаны отряда “Мститель” обстреляли легковую машину. Всё бы ничего, обычная стычка в тылах немецких войск. Но в машине находился командир одной из рот 118-го батальона охранной полиции гауптман Ганс Вельке, любимец Гитлера, чемпион Олимпийский игр 1936 года.
Партизаны успешно отступили. Однако местные полицаи вызвали на подмогу спецбатальон штурмбанфюрера Оскара Дирлевангера. Пока немцы ехали из Логойска, украинскими карателями была арестована, а затем расстреляна группа местных жителей-лесорубов. Просто так. Чтобы как-то отчитаться. А уже к вечеру 22 марта украинские каратели вышли к деревеньке Хатынь. Одним из тех, кто командовал казнью мирных жителей, был начальник штаба 118-го украинского полицейского батальона националист Григорий Васюра.
Early in the morning 22/03/1943 at the crossroads Pleshchenitsy - Logoisk - Trumps - Khatyn guerrilla detachment "Avenger" fired at car. Nothing extraordinary, the usual hassle in the rear of the German troops. But there was the commander of one of the companies of the 118th Security Police Battalion, Hauptmann Hans Welke, Hitler's favorite, Olympic champion in 1936 - in this car.
Partisans successfully retreated. But local police called to the aid special battalion of Sturmbannfuhrer Oscar Dirlewanger. While the Germans were driving from Logoisk, Ukrainian punitives arrested and then shot by a group of local residents-loggers. Just. To report somehow. And on the evening of 22 March, the Ukrainian punitives came to village Khatyn. One of those who commanded the execution of civilians, was chief of staff of the 118th Police Battalion Ukrainian nationalist Gregory Vasyura.
Из показаний Остапа Кнапа:
“После того как мы окружили деревню, через переводчика Луковича по цепочке пришло распоряжение выводить из домов людей и конвоировать их на окраину села к сараю. Выполняли эту работу и эсэсовцы, и наши полицейские. Всех жителей, включая стариков и детей, затолкали в сарай, обложили его соломой. Перед запертыми воротами установили станковый пулемет, за которым, я хорошо помню, лежал Катрюк. Поджигали крышу сарая, а также солому Лукович и какой-то немец. Через несколько минут под напором людей дверь рухнула, они стали выбегать из сарая. Прозвучала команда: “Огонь!” Стреляли все, кто был в оцеплении: и наши, и эсэсовцы. Стрелял по сараю и я».
From the testimony of Ostap Knap:
"After we had surrounded the village, through a translator Lukovic one transferred order to remove people from homes and escort them to the outskirts of the village to the barn. And the SS, and our police did this job. All residents, including the elderly and children, were bundled in a barn, then we besieged it with straw. Before locked gate one installed machine gun, Katryuk lied, I well remember, with this machine gun. We incinerated the roof of the barn, and Lukovic and some German incinerated straw. A few minutes the door collapsed under the pressure of people, they began to run out of the barn. Command sounded: "Fire!" Everyone who was in the cordon shot: ours and the SS. I shot by barn too."
Из показаний Тимофея Топчия:
“Тут же стояло 6 или 7 крытых машин и несколько мотоциклов. Потом мне сказали, что это эсэсовцы из батальона Дирлевангера. Было их около роты. Когда вышли к Хатыни, увидели, что из деревни убегают какие-то люди. Нашему пулеметному расчету дали команду стрелять по убегавшим. Первый номер расчета Щербань открыл огонь, но прицел был поставлен неправильно и пули не настигали беглецов. Мелешко оттолкнул его в сторону и сам лег за пулемет…”
From the testimony of Timothy Topchiy:
"Here the 6 or 7 of covered cars and several motorcycles stood. Then I was told that these SS were from Dirlewanger’ battalion. Their number was about company. When they went to Khatyn, they saw that some people ran from the village. One gaves the command to our machine-gun crew to fire on fleeing. The first issue of the calculation, Shcherban, opened fire, but the sight was set incorrectly and the bullets had not caught up with the fugitives. Myaleshka pushed him away and then went for the gun ... "
Из показаний Ивана Петричука:
“Мой пост был метрах в 50-ти от сарая, который охранял наш взвод и немцы с автоматами. Я хорошо видел, как из огня выбежал мальчик лет шести, одежда на нем пылала. Он сделал всего несколько шагов и упал, сраженный пулей. Стрелял в него кто-то из офицеров, которые большой группой стояли в той стороне. Может, это был Кернер, а может, и Васюра. Не знаю, много ли было в сарае детей. Когда мы уходили из деревни, он уже догорал, живых людей в нем не было – дымились только обгоревшие трупы, большие и маленькие… Эта картина была ужасной. Помню, что из Хатыни в батальон привели 15 коров”.
From the testimony of Ivan Petrichuk:
"My post was in 50 meters from the barn, it was guarded by our platoon and Germans with hand machine guns. I clearly saw the boy about six years old ran from the fire, his clothes was burned. He took a few steps and fell, slain by a bullet. One of the officers shot him, from those officers who was in a large group that side. Maybe it was Kerner, and maybe Vasyura. I do not know how many there were children in the barn. As we left the village, the barn was already waning, there were not living people in it - only smoldering charred corpses, large and small ... This picture was terrible. I remember that battalion led 15 cows from Khatyn. "
В уничтожении Хатыни не было никакого практического смысла. Просто украинские националисты хотели показать ревностную и старательную службу гитлеровскому режиму. Показать Гитлеру, как они отплатили за смерть его любимчика.
It was no practical sense to destruct Khatyn. Just Ukrainian nationalists wanted to show Hitler’ regime their zealous and diligent service. They wanted to show Hitler, how they repaid the death of his pet.
Дмитрий Дзыговбродский
Dmitry Dzygovbrodsky